цитаты из De profundis Уайльда

[your-professor]

Эту книгу можно всю считать одной большой цитатой. У меня в ней загнута половина страничек.

Человек совершает в жизни роковые ошибки не потому, что ведет себя безрассудочно: минуты, когда человек безрассуден, могут быть лучшими в его жизни. Ошибки возникают именно от излишней рассудочности.

Отклонение от нормы в сфере страсти стало для меня тем же, чем был парадокс в сфере мысли.
... любое, маленькое и будничное, действие создает или разрушает характер, ...

Когда Он (это про Христа) говорит: «Прощайте врагам вашим», — Он говорит это не ради твоего врага, а ради тебя самого, и только потому, что Любовь прекраснее Ненависти.
С Его приходом история каждого отдельного человека стала — или могла бы стать — историей всего мира.
... В этом и кроется Его неодолимое для художников обаяние. Он несет в себе все яркие краски жизни: таинственность, необычайность, пафос, наитие, экстаз, любовь. Он взывает к ощущению чуда и сам творит то единственное состояние души, которое позволяет постигнуть Его.
«Прощаются ей грехи ее за то, что возлюбила много» (про душу)

Люди, единственным стремлением которых становится самопознание, никогда не знают, куда идут. И знать этого они не могут.

Я знаю также, что за стенами тюрьмы меня ждет столько радостей — начиная с тех, кого святой Франциск Ассизский называет «брат мой, ветер» и «сестра моя, буря», — это такие чудесные вещи! — и кончая витринами магазинов и закатами в больших городах. Если я начну перечислять, что мне осталось, то не смогу поставить точку — ведь Бог создал этот мир и для меня, не меньше, чем для других.

Я сказал тебе, что высказать правду — мучительно. Обречь себя на вынужденную ложь — много хуже.

Море смывает с людей все беды. (цитата из Еврипида)

Линней упал на колени и заплакал от счастья, увидев впервые одну из горных пустошей в Англии, всю желтую от крохотных ароматных цветов обыкновенного дрока; я знаю, что и меня (ведь для меня цветы — плоть от плоти желания) ждут слезы на лепестках роз. Так было всегда, с самого детства. Нет ни единого оттенка, затаившегося в чашечке цветка или в изгибе раковины, который, по какому-то тончайшему созвучию с самой сутью вещей, не нашел бы отклика в моей душе.